Предложение РСПП — облегчить работодателям увольнение сотрудников — встретило предсказуемый гнев профсоюзных боссов, назвавших его экзотическими хотелками. Примечательно само обострение дискуссии вокруг российского Трудового кодекса, который так жестко отстаивает права работника, что зачастую просто не исполняется. Возможно, опасаясь ухудшения экономической ситуации, власть уже подготовила решения и сейчас прощупывает реакцию общества.

Сокращение вместо тяжелой недели

Казалось бы, после того как президент Дмитрий Медведев в 2011 году упрекнул Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), что со своим проектом «60-часовой рабочей недели» они «плохо подумали», поскольку реализация этой идеи может отбросить Россию «на обочину цивилизации», профсоюзу олигархов следовало ослабить давление на людей труда. Выборы вроде бы все расставили по местам, однако возглавляемый Михаилом Прохоровым комитет РСПП по рынку труда и кадровым стратегиям вновь выступил с инициативой. Про рабочую неделю теперь ничего не говорится, зато предлагается сделать так, чтобы персонал было гораздо легче увольнять.

РСПП продолжает настаивать, что существующий Трудовой кодекс (ТК) не отвечает экономической ситуации. «Кодекс был принят в 2002 году как некий компромисс. Он несет на себе отпечаток советского прошлого, где основой экономики было крупное производство и все принадлежало государству. Сейчас другая экономика. Мы не можем делать вид, что ничего не меняется»,- заявил «Деньгам» член комитета по труду и кадровым стратегиям РСПП Анатолий Харламов. В союзе уверены, что кодекс показал полную непригодность во время кризиса 2008 года — хотя, пожалуй, уволенные тогда сотрудники в ответ только разведут руками.

Предпринимательское сообщество считает, что перекос законодательства в пользу работника создает эффект «перезащищенности» и связывает руки бизнесу. В частности, в РСПП уверены, что для увольнения сотрудника достаточно экономической причины, правда, есть оговорка, что причины обоснованной — будь то кризис или снижение спроса на продукцию. А сама процедура должна укладываться в месяц и обходиться предприятию дешевле — сейчас необходимо предупреждать о сокращении за два месяца и выплачивать выходное пособие в размере от пяти до восьми средних зарплат, а некоторые категории граждан под сокращение вообще не попадают. Предлагается также сделать так, чтобы работодателю стало совсем легко избавляться от тех, кто плохо работает, а также переводить сотрудников на срочные договоры.

Большинство экспертов сегодня сходятся на том, что принятый в 2002 году ТК хоть и существенно смягчился по сравнению с предшественником — КЗоТом, но все же унаследовал от него социалистическую зарегулированность. В этом предприниматели и видят принципиальную ошибку, делится Анатолий Харламов: «Цель старого кодекса — во что бы то ни стало сохранить старое неэффективное место. Мы же говорим, что целью должна стать занятость. Нужно все усилия прилагать на создание механизмов, благодаря которым человек быстрее приобретет новые компетенции, новую занятость».

По слухам, уже в октябре концепцию изменения трудового права обсудит правительство, а также Российская трехсторонняя комиссия (РТК) по регулированию социально-трудовых отношений. Этот орган появился вместе с российским капитализмом 20 лет назад как раз для того, чтобы наладить контакты между государством, бизнесом и профсоюзами. Впрочем, мгновенно последовавшая реакция последних говорит о том, что без резких выражений тут не обойдется.

Борцы с «хотелками»

Профсоюзные лидеры будто ждали этих предложений, чтобы выйти на арену. Бессменный председатель Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) Михаил Шмаков кинулся на борьбу с олигархическим произволом — тут и дискуссии на ТВ, и гневные передовицы, и срочно собранная пресс-конференция. На ней Шмаков назвал инициативу РСПП полным бредом, проявив, впрочем, известную снисходительность: «на сумасшедших обижаться нельзя». ФНПР, кстати, изначально отказалась участвовать в разработке концепции вместе с союзом предпринимателей, хотя в работе были задействованы 13 других общеотраслевых профсоюзов. Между тем позиция федерации играет существенную роль в судьбе поправок, поскольку она на основании социального партнерства входит в ту самую трехстороннюю комиссию.

Председатель комитета Госдумы по труду и социальной политике Андрей Исаев согласен со шмаковской критикой предлагаемых изменений. На пресс-конференции в «РИА Новости» депутат отметил, что действующий ТК вполне конкурентоспособен: «Международная организация труда (МОТ) считает российское трудовое законодательство одним из лучших в мире. Наш ТК проходил экспертизу в МОТ. Между прочим, он намного лояльнее к бизнесу, чем законодательство, например, Германии». И выразил уверенность, что ни одно из новых предложений по изменению Трудового кодекса принято не будет.

Противники предложений РСПП настаивают на том, что принятие подобных мер обернется катастрофой во время кризиса, который, возможно, надвигается. Последствия предполагаемого ухудшения экономической ситуации для работников и правда не радужны: в июне в опросе Института экономической политики (ИЭП), который занимается расчетом индекса промышленного оптимизма ведущих российских предприятий, 63% респондентов признались, что спад планируют пережить за счет сокращения зарплат и персонала.

Исследование «Страх безработицы и поведение работников на рынке труда: опыт межстрановых сопоставлений» (авторы — Владимир Гимпельсон из Высшей школы экономики и Галина Монусова из Института мировой экономики и международных отношений) говорит о том, что россияне и без кризиса боятся увольнения больше, чем жители других стран с сопоставимым уровнем безработицы. Более половины граждан, согласно исследованию, уверены, что в месте их проживания уровень безработицы высокий.

По логике профсоюзов, работодатели, почувствовавшие свободу от социальных обязательств, при финансовых трудностях охотнее будут избавляться от кадрового балласта. На это же направлена и попытка ввести срочные контракты. Сейчас закон сформулирован так, что приоритетной формой взаимоотношений работника и работодателя является бессрочный контракт. Только 20% контрактов заключается на срочной основе. Для этого необходимо определенное обоснование, и даже при однократном продлении такого договора он будет переквалифицирован в бессрочный. Как только эти условности будут сняты, предупреждают критики инициатив РСПП, срочные договоры превратятся в способ манипуляции работниками. Михаил Шмаков не стесняется в выражениях: «Если говорить об этих экзотических хотелках бизнеса, то, безусловно, они абсолютно контрпродуктивны». Для борьбы с «хотелками» бизнеса Шмаков обещает лично вывести людей на улицы и пикетировать здания объединений предпринимателей по всей стране.

Проверка реакции

Хотя само законодательство сейчас приоритетно защищает работника, практика правоприменения зачастую возникает совершенно иная. Из-за отсутствия эффективного контроля действий работодателей последние успешно трактуют все неточности закона в свою пользу. Или же просто пренебрегают законом, принуждая работников увольняться по собственному желанию, чтобы не выплачивать выходные пособия. Из той же оперы — когда заставляют подписывать заявления об уходе с открытой датой, шантажируют премиальными и т. п. «Несколько десятков миллионов человек работают в неформальном секторе экономики, где не действует практически весь Трудовой кодекс»,- говорит Анатолий Харламов из РСПП. По мнению эксперта, работодатель не в состоянии исполнять все эти нормы именно потому, что кодекс забюрократизирован.

Впрочем, вряд ли либерализация кодекса сама по себе сделает работодателей законопослушными. «Проблема не сводится только к защите занятости, проблема сводится к тому, как у нас устроена система социальной защиты безработных, какие пособия выплачиваются, насколько трудно или легко получить это пособие,- отмечает Владимир Гимпельсон, директор центра трудовых исследований ГУ-ВШЭ.- Не все решается законами. Нужны профсоюзы, судебная система, которая бы эффективно работала».

Союз предпринимателей выдвигает на обсуждение тезис, что бремя социальной ответственности, которую законодательство возложило на плечи работодателя, не позволяет использовать грамотную кадровую политику для уменьшения издержек. В условиях кризиса это лишает бизнес возможности быстро подстроиться под экономическую конъюнктуру, что делает предприятие неконкурентоспособным и ставит под вопрос его выживаемость.

Это приводит и к другим негативным последствиям. «Устройство нашего рынка труда говорит работодателю: не можешь уволить — да и не увольняй, снизь зарплату. И в результате мы получаем огромное количество работающих бедных,- рассказывает Владимир Гимпельсон.- Люди работают, у них низкие зарплаты и низкая производительность». Страдают в итоге работники, потому что интенсификация производства будет проводиться не за счет модернизации, так как на нее не останется средств, а за счет эксплуатации сотрудников.

Многочисленные исследования подтверждают, что в странах, где законодательная защита от увольнения развита слабо, «метаболизм» трудовых кадров гораздо эффективнее, что способствует росту здоровой конкуренции. Такая модель используется в США и Великобритании, где работодатель относительно свободно может распоряжаться человеческими ресурсами. Это не только позволяет бизнесу в сложный момент остаться на плаву, но и мобилизует весь рынок труда. Обратным примером могут служить Испания и Греция, где индексы защиты труда одни из самых высоких в мире.

В макроэкономическом масштабе рынку труда выгодна упрощенная процедура увольнения и практика срочных договоров, уверен Дмитрий Городецкий, руководитель практики компенсаций и льгот компании AXES Managment, предоставляющей консалтинговые услуги по HR: «Такой парадокс: если мы говорим о логике нормальной конкурентной среды, то чем легче работодателю увольнять работника, тем лучше работнику, потому что тем больший спрос на рабочую силу работодатель будет предъявлять, у него не будет барьеров, ограничений и рисков». Экономисты объясняют это тем, что чем выше издержки при увольнении, тем осмотрительнее кадровая политика работодателей. В таких условиях работодатель не захочет брать на себя ответственность за группу риска: женщин с детьми, молодых специалистов. Все это провоцирует стагнацию на рынке и консервацию низкой производительности труда (по показателям производительности труда Россия отстает от развитых стран уже в несколько раз).

В истории с ТК любопытно, впрочем, не столько столкновение экономических воззрений, сколько сам факт обострения дискуссии — именно тогда, когда особенно актуальными стали такие основополагающие вещи, как реформирование пенсионной системы и т. д.

РСПП, равно как и ФНПР трудно воспринимать как независимую от власти структуру. Потому не кажется абсурдной мысль, что их острая публичная перепалка — на самом деле прощупывание почвы под внедрение уже подготовленных изменений. Возможно, власть, обжегшись на решениях, давших неожиданно сильный протестный отклик вроде монетизации льгот или попытки запрета правого руля, стала осторожнее. И теперь назревшие меры преподносит как бы не от своего имени.